Брови Стива поползли вверх. Я подтолкнула свой стул поближе к нему, включила громкую связь и приложила палец к губам. Купер еще не составил определенного мнения о Стиве. Одно неловкое слово – и беседа может оборваться. Меня охватило странное ощущение триумфа – точно хулигана внезапно похвалили, а его младшего пай-братика наказали. Я поспешила прихлопнуть это чувство.

– Умерьте свое волнение, детектив, – сказал Купер. – Вторая рана совсем небольшая, даже не рана, а легкий ушиб. Кроме того, она почти идентична первой: линия длиной в два дюйма от предмета с острым краем. Раны параллельны, на расстоянии приблизительно дюйма одна от другой, и это объясняет, почему мы не заметили вторую при первичном осмотре.

Казалось, он был сердит на рану, которая пряталась от него.

– То есть уже после того, как жертва упала, она или сама подняла голову и снова уронила, или же это сделал убийца…

– Эээ, – протянул Купер. Стив что-то быстро писал в блокноте. – Да, обе возможности вероятны. Убийца наверняка мог приподнять жертве голову, чтобы понять, не подает ли она признаков жизни, или она пыталась встать, но смогла только приподнять голову. Я бы сказал, что первая рана должна была привести к потере сознания из-за внутрицеребрального кровотечения, которое обычно ведет к неврологическим последствиям, но, возможно, жертва все-таки ненадолго пришла в себя перед смертью.

Стив передал мне блокнот. Он, наверное, единственный известный мне коп с разборчивым, даже изящным почерком, ясным и полным старомодных крючочков и петелечек. Думаю, он отрабатывает его в свободное время. На листе было написано: «Или сначала ее толкнули, а потом, когда упала, нанесли удар?»

– А могли ли раны быть нанесены в другом порядке? Сначала убийца толкнул нашу жертву, а не ударил. Она упала назад, несильно ударившись о камин. А когда она упала и потеряла ориентацию, он наклонился и нанес удар по лицу?

– Ага! – с торжеством вскричал Купер. – Интересно. И возможно. Вполне возможно. Впечатляет, детектив Конвей.

– Именно поэтому мне так много и платят, – сказала я.

Стив одними губами произнес «Эй!» и ткнул себя в грудь. Я повернула ладонь вверх и ухмыльнулась: что я могу поделать, дружок? Мне это самой не по душе.

– Хм, – я услышала, как Купер шелестит страницами, – в свете этой новой теории я должен под другим углом оценить силу убийцы. Если удар был нанесен, когда голова жертвы уже лежала на каменной ступеньке, а не когда жертва стояла, то подобные травмы потребовали бы значительно меньшего усилия. Известная сила потребовалась бы все равно, но любой здоровый взрослый человек с нормальной мускулатурой смог бы это сделать.

Я шевельнула бровями. Рори Феллон снова в игре.

– Мне жаль, что вам придется переписывать отчет, – сказала я. Купер пишет отчеты от руки. Ни у кого из нас не хватает смелости пригласить его в двадцать первый век, поэтому его отчеты перепечатывают практиканты.

– Я готов простить любые грехи за удовольствие услышать альтернативную версию, так точно вписывающуюся в существующие факты, – сказал Купер. – Исправленный отчет будет у вас так быстро, как только возможно. Желаю вам всего лучшего в вашей охоте за твердыми доказательствами. – И повесил трубку.

Мы со Стивом переглянулись.

– Это не непредумышленное убийство, – сказал он.

– Нет, если все произошло так, как ты думаешь.

Людей нередко сбивают с ног, они поднимаются и дают сдачи. Никто не думает, что такой удар может убить. Но если вы бьете в лицо человеку, который лежит головой на каменной ступеньке с острым краем, то нужно иметь наглость утверждать, что вы думали, будто после этого удара он встанет и пойдет по своим делам.

– А Бреслину очень хочется, чтобы это было непредумышленное.

А ведь Стив прав. Бреслин сразу ухватился за непредумышленный сценарий. Может быть, потому, что он больше подходит Рори Феллону, а Бреслину очень хотелось, чтобы убийцей был Рори, просто это сильно облегчало всем жизнь. Или он точно знал, что это не Рори, и думал, что мы легче проглотим историю про непредумышленное убийство.

– Да, – согласилась я. – Давай посмотрим, что он скажет про версию предумышленного убийства.

– Ты можешь себе представить, что Рори сделал это? – спросил Стив. – В один безумный удар я могу поверить. Но чтобы он стал старательно ее добивать?

– Кто бы это ни сделал, он был в ярости. Человеку крышу снесло. И мы это уже знаем. Мы не ищем Кинг-Конга. Рори без проблем справился бы с этим.

– Справился бы. Но у нас по-прежнему нет хорошего мотива. С чего бы Рори так срываться? Насколько мы знаем, в прошлом у него нет вспышек насилия. Такой удар нанести нелегко, тем более для человека, который и мухи не обидел с тех пор, как в девять лет отвесил подзатыльник брату. Это гораздо естественнее для человека, у которого есть практика в таких делах.

– Не-не-не. – Я оттолкнулась и отъехала на стуле к своему краю стола, даже кресла на колесиках катались в комнате С лучше. – Ты же слышал Рори. Самые бурные события в жизни этого парня происходят в его голове. С такими людьми нельзя полагаться на то, что видишь. Мы не знаем, что он там напредставлял. Насколько нам известно, он годами прокручивал альтернативную жизнь, в которой он боец в боях без правил. Когда уровень давления поднялся, это прорвалось наружу – и ба-бах.

Я представила этот удар, звук, с которым проломилась кость. Стив прав, трудно вообразить себе Рори наносящим его, но, возможно, причина в том, что никто из нас не хотел себе этого представлять.

– Вот поэтому-то я и говорила тебе выкинуть всю эту ахинею из головы. Вредно для здоровья.

– Не волнуйся за меня, – сказал Стив, придвигая к себе гору бумаг. – В моей воображаемой жизни я супердетектив, у которого не бывает нераскрытых преступлений.

– Круто! Теперь все, что нам осталось сделать, это поднять уровень давления в тебе до такой степени, чтобы это прорвалось наружу.

Стив внезапно посмотрел на меня в упор. На мгновение мне показалось, что он собирается что-то сказать, но он только покачал головой и заскользил ручкой по списку телефонных номеров.

Для ясности: я знаю – и Стив, если только он не патентованный дурак, знает тоже, – что мы должны бога молить, чтобы в этом деле не фигурировал никто, кроме Рори Феллона. Если мы найдем хоть какое-то доказательство, что Бреслин скурвился, то мы оба окажемся по уши в дерьме.

Если ты ловишь другого полицейского за нарушением правил, законов или того и другого вместе, лучше всего держать рот на замке. Почти все так и поступают в отношении всяких мелких проделок вроде неоплаченных штрафов и проверок уголовного прошлого, проведенных частным порядком. Ты просто стараешься смотреть в другую сторону, потому что оно того не стоит, да и неизвестно, когда тебе самому понадобится, чтобы кто-нибудь зажмурился. Но даже если следовать таким путем, – а я не уверена, что хочу это делать, – на этот раз все будет не так просто. Наверняка то, что мы накопаем, окажется делом об убийстве.